— Увы, — Гленард тяжело вздохнул, — это так. Однако если посмотреть в историю, то самыми большими предательствами по отношению к вашему народу были как раз выступления ваших упертых националистов. Без Астингара, без мятежных королей вас сейчас было бы в сотни, в тысячи раз больше. Настоящий предатель сейчас тот, кто слепо отстаивает старые глупые бредни, вместо того, чтобы думать о будущем выживании вашего народа. В конце концов, в Империи живет сейчас множество альвов. Не всё проходит гладко в их отношениях с людьми, но мы каждый день пытаемся изменить это и меняем это. Лично я, мои люди, сам Император. Да что далеко ходить, моя жена, Лотлайрэ, на четверть альвийка. Одна из моих лучших помощниц, твоя подруга Миэльори, альвийка. Другие мои помощники, Тарбен и Галхар — бьергмес и варх. Мои деловые партнеры, Адельхарт и Фионхаор — бьергмес и альв. Адельхарт ан Стеркокс, кстати, к тому же Казначей Империи, как ты, наверное, знаешь. Сам Император Славий женат на чистокровной альвийке Ниаре, и его дочь, Катарина, наполовину альвийка. Следующий Император, надеюсь, будет наполовину альвом, если у Славия с Ниарой родится-таки сын. Всё меняется. Пока что эти изменения даются непросто, но люди постепенно привыкают. Внуки ныне живущих людей и дети ныне живущих альвов будут жить уже совсем в другом мире. Надеюсь, мире гораздо лучшем, чем наш. И сделать его лучше — это в наших силах. Более того, это наша задача и обязанность.

— Ты прав, — отстраненно согласился Лазаинар, погруженный в обдумывание слов Гленарда. — Мне нравится, что ты говоришь. И ты говоришь правильные вещи. Но их надо обдумать.

— Обдумай. Отдохни, поспи. У меня этажом выше есть прекрасные комнаты для обдумывания важных вопросов, — Гленард усмехнулся.

— Я пленник? — понял Лазаинар.

— Скорее, гость. Пленники здесь живут, в основном, в подвале. Наверху комнаты для знатных арестантов, и обставлены они получше, чем комнаты на многих постоялых дворах. Но тебя не будут охранять, и запирать твою дверь я тоже не буду. Твой заговор закончен, а существенного вреда ты не принес. Ты волен уйти в любой момент. А вот уйдешь ты моим врагом или моим другом — это тебе решать. Честно скажу, другом моим быть выгоднее.

— Не сомневаюсь, — альв усмехнулся. — Что будет с Марешом и остальными?

— Головы им отрубят, и всего делов, — Гленард пожал плечами.

— Как? — Лазаинар остолбенел, выпучив глаза.

— Шучу я, извини. Никто им ничего рубить не будет. Рыцари первых двух кругов не замышляли против Империи ничего плохого. Они были обмануты, и не знали, что участвуют в заговоре. Им ничего не будет. Хотя разочарование, конечно, их постигнет серьезное. Возможны даже попытки самоубийства из-за разрушенных надежд, но я попрошу хороших священников и священниц со всеми поговорить, и постараться всё объяснить и помочь. С третьим кругом сложнее — они знали, что делают, и на кого работают.

— Что с ними будет?

— Тюрьма, — Гленард развел руками. — Закон есть закон. Допускаю, что их могут вскоре помиловать или, как минимум, заменить их заточение изгнанием. Особенно это вероятно, если случится какое-то большое и радостное событие. Например, возвращение, мятежных альвов в лоно Империи.

— Я тебя понял, — Лазаинар кивнул.