— Что касается Мареша и Меган, то они будут приговорены к казни, — Гленард поднял ладонь, останавливая готового возражать альва. — Но казни не будет. Мы не можем просто закрыть глаза на заговор против Империи. За это по закону положен смертный приговор, и они его получат. Но тут же получат и помилование, правда, с лишением всех титулов и имущества. Дальше пусть Его Величество решает, что с ними делать — заточить, изгнать или просто сослать на окраину Империи. По хорошему, ты тоже должен разделить их участь, но ты не подданный Империи, и клятву верности Императору пока не давал, а значит — и не нарушал. Поэтому формально я имею право тебя просто выслать, не приговаривая к смерти, поскольку никаких преступлений против подданных Империи ты не совершил.

— И ты меня вышлешь?

— Я отправлю тебя домой, — Гленард пожал плечами. — Если ты решишь вернуться назад, хоть в тот же день, и принести клятву верности Империи и Его Величеству, все твои прежние преступления будут забыты. Я хотел бы видеть тебя в Империи, если честно. Мне кажется, что нам с тобой будет, что обсудить за кувшином хорошего вина. Но решать тебе. Касательно возвращения твоего народа в Империю — решать тоже тебе, и каждому из альвов, естественно. Я свое предложение сделал — возвращайтесь в любой момент, если хотите быть нашими друзьями. Мы понимаем ваше бедственное положение, и всегда поможем тем, кто хочет дружить с нами и мирно жить вместе с нами. Не хотите возвращаться — не надо. Хотите торговать и тем самым облегчить себе жизнь в степи — мы готовы. Больше добавить нечего.

— Мне хотелось бы, чтобы это случилось, Гленард. Честно, хотелось бы. Но всё очень непросто, и ты сам это понимаешь.

— Понимаю, — Гленард кивнул. — Но нужно же с чего-то же начинать. Ты согласен?

— Согласен, — альв кивнул в ответ.

— Ну, и прекрасно. Думаю, на сегодня всё. Миэльори ждет тебя за дверью, она проводит тебя наверх и позаботится, чтобы у тебя было всё необходимое, включая еду и вино. Она же поможет тебе добраться до границы, когда ты решишь уехать. Я не буду вам мешать — думаю, вам с ней есть, что обсудить и что друг другу рассказать. Ты мой гость, можешь уйти в любой момент, а можешь оставаться столько, сколько пожелаешь.

— Спасибо, Гленард, — Лазаинар встал.

— Удачи, Лазаинар. Было приятно с тобой поговорить. Надеюсь, эта беседа станет началом чего-то хорошего.

Глава XL

Ты разбудишь меня на рассвете.

Не в обиде — я всё понимаю.

Я тебя еще раз обнимаю,

И прощай. Что нам плакать? Не дети.

Новый круг. Новый путь под стопою.

Пыль дорог. Запах лип. Шум трактира.

Ты был частью зыбкого мира,

Что зову я, так глупо, душою.

Новый круг. Новый путь. Новый город.

Пью вино. Ем. Пою. Улыбаюсь.

Ни слезинки. С тобою прощаюсь

Навсегда. Почему ж в душе холод?

Вианна из Фройсбриха. «Томления сердца».

20 день VI месяца 579 года

Рогтайх, столица Империи. Императорский дворец, дворцовые сады.

Гленард нашел Императора на балконе верхнего яруса садов. Славий стоял, заложив руки за спину, в окружении изящных белых мраморных статуй девушек и смотрел вниз. С этой высоты открывался прекрасный вид и на ряды аккуратно постриженных кустов, и на изобилие цветов, как раз зацвели пионы, и на мраморные чаши журчащих внизу фонтанов.

Еще дальше толпились рыжие черепичные крыши домиков Белого города, за ними, за стеной — мрачные и в чем-то величественные кирпичные здания Бурого города, соответствующего цвета. А за ними, украшенное ажурным кружевом парусов, входящих и выходящих из гавани, бескрайнее темно-синее море.

Было жарко и солнечно. Небо над дворцом было высоким и завораживало чистотой синевы. Однако духота и начавшие собираться вдалеке над морем облака говорили о том, что к вечеру улицы Рогтайха зальют струи теплого, но обильного и жестокого летнего ливня.