Будь уверенной, — напомнила она себе, выпрямляясь. Ты сможешь это сделать.

— Я Элли Уинтерс. Я здесь для…

Его седые брови взлетели на лоб.

— Они что Вас прислали? — грубо спрашивает, ошеломленный этой ситуацией. Он опускает взгляд на бумагу, лежащую перед ним, и хмурится.

— Нет, нет. У нас есть Эллиот Уинтерс.

Она хмурится.

— Нет, я согласилась на эту должность. Я временно работаю…

— Нет, — перебивает охранник. — Ни в коем случае. Вы не можете здесь находиться.

Она хмурится и сдерживает раздражение касаемо его отказа.

— Я не понимаю, почему…

— Потому что ты…, — качает он головой, неловко жестикулируя руками. — Ты — это ты.

И снова слова Литы, на этот раз с истинной интонацией. Они глубоко врезались в ее память, сердце заколотилось в груди.

Потому что ты — Омега.

Она встает прямо, и в ней снова появляется та самая знакомая злость, которую она сдерживала ранее.

— Итак, что будет хуже? — медленно спрашивает она его. — Есть два варианта: ты даешь мне документы на Эллиота, или я сообщаю твоему менеджеру, что ты только что намекнул, что я не могу здесь работать из-за своего статуса?

Она действительно ненавидит разыгрывать карту Омеги.

Охранник на мгновение вздрогнул, его грудь вздымалась. Наконец, его плечи опускаются в знак поражения.

— Как хотите, — вздыхает он. — Я сообщу доктору Портеру, что вы здесь. Можете присаживаться, мисс Уинтерс.

Он берет трубку и что-то бормочет в нее, хмурясь.

Вздохнув с облегчением, она садится, изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица.

Она гадает, окажется ли доктор Портер таким же ужасным, как охранник.

Но тут ее мысли прерывает далекий вой ярости и ужаса. Звук рикошетом исходит от стены, а в ушах звенит безошибочный рев альфы.

Она замирает.

Она должна была ожидать этого — конечно, здесь должны быть альфы. Она уже почувствовала запах одного из них.

Но от этого звука все равно бросает в дрожь, и она прикусывает губу, чтобы не сдвинуться с места.

Все в порядке. Все в порядке.

Двери в коридор распахиваются, и в них входит высокий пожилой мужчина-бета в белом лабораторном халате. Он мягко улыбается Элли, и ее переживания рассеиваются. Она встает, чтобы пожать ему руку, и его улыбка становится еще шире, а светло-зеленые глаза морщатся в уголках.

— Элли, — говорит он. — Я доктор Портер. Я слышал, что Вы будете работать с нами в течение следующего месяца? Кстати, мне очень жаль, что у Вас возникли проблемы с документами.

— Все в порядке, — говорит она, искренне улыбаясь. — Очень приятно с вами познакомиться. С нетерпением жду начала работы с Вашими бетами.

Он переводит взгляд на ее шарф, и его улыбка исчезает, на лице появляется понимание.

— О. Возможно, мы не совсем ясно выразились. Мы предложили программу для изучения поведения альф.

Он думал, что она была бета. Или что Эллиот Уинтерс — бета.

Молчание неловко затянулось. Элли пытается найти нужные слова, стоя в неловкой позе, и стараясь не выдать ужаса.

А ведь работать с альфами не спаренной омеге — это неслыханно, не говоря уже о безрассудстве.

— Все в порядке, — быстро настаивает она. — Я справлюсь.

Ее голос на два тона выше, чем должен быть, что выдает ее волнение.

Но доктора Портера это не убеждает.

— Мне очень жаль. Мне следовало быть яснее, — настаивает он. — И Вы тоже проделали этот путь. Простите за недоразумение.

Нет. Нет.

Она не развернется и не вернется домой только потому, что не хочет работать с альфами.

Все в порядке. Как она и сказала Лите, она более чем способна. Нет такого закона, который бы запрещал ей это делать, есть только негласные правила и социальные нормы. Но она слишком упряма, чтобы изменить свое мнение.

Она заставляет себя улыбнуться и не обращает внимания на быстро бьющееся в груди сердце.