«Затихли шумевшие листья…»

Затихли шумевшие листья,

чинара во мраке

таится;

прочитанный день перелистан,

как будто бы в книге

страница.

Но даже во сне моем

снова

и снова о нем вспоминаю,

как будто бы

каждое слово

по-новому переживаю!

Пора сенокоса

Пора сенокоса,

сияние дня.

Вновь колет мне ноги,

как в детстве,

стерня.

Блестевшая утром,

просохла роса;

ни тучи не видно

среди синевы.

Со свистом взлетает

стальная коса

и с шелестом тонет

в дурмане травы.

И душное лето

в разгаре еще,

и солнце,

как прежде,

палит горячо,

но знает душа,

что близка перемена…

И осенью пахнет

душистое сено.

«И снова с поля…»

И снова с поля

мать моя вернулась.

Свалила с плеч худых

вязанку сена

и пот утерла

высохшей рукой.

И показалось мне:

движеньем этим

она с лица морщинистого

стерла

усталость всей земли

и всех уставших…

«Костер в ночи…»

Костер в ночи

зажгла ты для меня.

Но зябко мне

у твоего огня.

Пусть нежность и любовь

в глазах твоих,

но не могу

ответить я на них.

Костер в ночи

я разжигаю сам.

Гудит огонь,

взлетая к небесам.

Я жду – придет

единственная, та!

Но зябко ей

у моего костра…

Гроза

Всё стихло вдруг, но в то же время

как бы слышнее стало;

темень

укрыла звезды и повисла

клоками дымными на листьях,

на травах, крышах…

Стало душно

и, как в пространстве безвоздушном,

с трудом дышали мы,

когда

на землю ринулась вода

как бы с высокого обрыва

потоком буйным!..

И пугливо

рукой закрыла ты глаза.

Как будто это не гроза

дождем и громом разражалась,

а чувства те,

что в нас рождались,

для слов искали

голоса!

«Скорей проснись и улыбнись беспечно…»

Скорей проснись и улыбнись беспечно,

оставь свои печали в дне минувшем

и выбегай навстречу мне,

накинув

на плечи

это солнечное утро!

«Я желанья забыл…»

Я желанья забыл –

и мечты

улетают,

уносятся прочь.

С перебитым крылом

с высоты

птица памяти падает в ночь.

Я один в этой сумрачной мгле,

в этой душной июльской тиши.

Не любовь умирает –

во мне

умерла половина души.

И, тоскуя,

гляжу я во тьму,

и никак не могу я решить,

как теперь

в опустевшем дому

мне прожить

с половиной души.

Под дождем

Раздвигая завесу тумана,

дождь наполнил осеннюю тьму.

Он идет и идет беспрестанно –

я лицо подставляю ему.

Но холодною плетью своею

он безжалостно хлещет меня

с каждым разом сильнее, сильнее,

словно в чем-то недобром виня,

словно смотрит с немой укоризной

на людей, что извечно спешат

под дождем своей суетной жизни

и подумать над ней не хотят.