Пристегнув трос карабином к корню сосны, они по очереди спустились вниз. Свет попадал сюда только через провал в потолке, и дальше различить хоть что-то было невозможно. Они включили фонарики, и электрические лучи тут же запрыгали, ощупывая стены.

– Пол ровный, какая-то широкая каменная плитка, очень ровно подогнанная. Стены очень странные, все покрыты хрупкими каменными трубочками, пружинками, рычажками и выпуклыми панелями вроде миниатюрных черепашьих панцирей, которые от одного прикосновения рассыпаются в прах, – докладывал охотник по рации.

– Вас поняли, мы уже развернулись и движемся в вашу сторону. Кажется, вам удалось найти вход, конец связи, – прохрипел в рации голос Артёма.

– Далеко не расходитесь, потолок пошёл трещинами и может упасть, лучше дождёмся остальных. – приказал Иван.

– Да, к тому же у них есть оружие, а у нас на пять человек только одно ружьё, – ответила Кэт, с сомнением покосившись на тонкий карабин.

– Смотрите, что я нашёл! – гордо воскликнул Паук и вышел на свет с огромным черепом в руках.

Девчонки взвизгнули и отпрянули.

– Это череп гориллы, откуда ты его взял? – спросил Иван.

– Да в соседнем зале их полно, господа там на стульях восседают. – он нацепил череп на голову как шлем и навёл луч фонарика снизу, пытаясь сделать страшное лицо.

– Идиот, сними, сейчас Артём спустится и шмальнёт в тебя не глядя, думая, что на нас напали, – поучительно посоветовал ему друг.

– Не шмальнёт! А то я обезьяну от барана не отличу, – крикнул сверху хохочущий Артём, спускаясь по тросу.

Биолог едва спрыгнул на землю, бросился к черепу и несмотря на протест студента молниеносно выхватил его и принялся рассматривать:

– Невероятно! Точней покажут исследования, но скорее всего это какая-то крупная разновидность пещерной гориллы или даже череп нашего общего знакомого – снежного человека!

– Пошли, профессор, покажу тебе целый зоопарк твоих горилл, – сказал Паук и повёл его куда-то вправо.

– Это невозможно! Идите все сюда! Скорее! Берите камеры, телефоны и всё, что есть, – раздался крик из глубины коридоров.

Когда остальные достигли того места, куда так неистово звал биолог, они замерли от удивления. В центре круга из сфер, полных копии той, что они нашли в тайге, сидели в каменных креслах несколько существ. Было заметно, что их могучие белые скелеты покоились в этом зале не одну тысячу лет. Одежды гигантов давно истлели и превратились в обвисшие серые лоскуты. Затхлый влажный воздух помещения пах плесенью и тленом. С потолка падали капли, медленно наполняя водой широкие трещины в полу. Было ощутимо холодно. Казалось, температура тут даже ниже, чем снаружи. Жидкость в трещинах на полу превращалсь в лёд. Вдоль одной из стен тянулись ряды крупных ячеек. Во многих ещё сохранились образцы минералов, небольших растений и детёнышей животных – все они были навечно запаяны в нечто, больше всего напоминавшее янтарь. Биолог с интересом водил фонариком по растениям:

– Папортниковые… мезозой, не иначе, ну да, вот и детёныш птеродактиля тут как тут, – он взял в руки большой овальный камень и с силой швырнул об пол.

Образец раскололся, и обнажился кусочек розового крыла ящера, он понюхал и поддел его пальцем.

– Поразительно, совсем не разложилось! Отличный материал для генной инженерии. А что, может и клонируем тебя, голубчик, будешь голубем почту возить, – сказал он и сунул камень в рюкзак.

Артём долго и придирчиво изучал стены помещения, а затем изрёк:

– Эти пещеры несомненно искусственного происхождения. Тут множество окаменевших от времени приборов, датчиков и механизмов, которые рассыпаются от одного только прикосновения. Конструкции совсем не похожи на то, что мы привыкли видеть, но о назначении некоторых несложно догадаться. Я видел нечто подобное в отчётах с международной космической станции. Этот комплекс – уникальный артефакт инопланетной цивилизации, равного которому по значению я не знаю…