Блиставших сквозь туманы бед;

Ведь завтра он не станет клясть

Судьбу, получит мощь и власть

Блистать, владеть, спасать, губить,

И Утру — вдруг на гроб светить?!

XVIII

«Закат, — а все ремнем тугим

Я связан с трупом ледяным;

Смешаться должен был наш прах,

Я ждал; стояла смерть в глазах,

С надеждою прогнав и страх.

Прощальный взор я в небосклон

Послал; мне застилая свет,

Кружил там ворон; распален,

Моей дождется ль смерти он,

Чтоб свой начать обед?

Он сел, вспорхнул и снова сел,

И вновь поближе подлетел;

Я видел взмахи крыльев; раз

Так близко сел он, что тотчас,

Будь силы, я б ударить мог

Его, — но хрустнул лишь песок

Под слабою рукой, лишь стон

Сорвался с губ, не крик, — и он

Вспорхнул и улетел совсем.

Но что произошло затем,

Не помню. Сон последний мой

Был нежной осиян звездой;

В глаза глядел мне из-за туч

Ее мерцавший, зыбкий луч;

Затем вновь холод, тусклый бред,

Сознанья сумеречный след,

И вновь блаженный смертный сон,

И вновь беззвучный вздох и стон,

Дрожь… миг бесчувствья… в сердце лед.

Б мозгу внезапных молний взлет…

Боль, что свела меня всего…

Вздох, дрожь… и — ничего.

XIX

«Очнулся я… Где я? Ужель,

Взор человечий надо мной?

Под ноющей спиной — постель?

Уютный кров над головой?

Я — в комнате? Все наяву?

Ужель земному существу

Тот яркий взор принадлежит,

Столь ласковый? — Ресницы я

Смежил, боясь, что этот вид

Лишь грезы забытья.

Там девушка с густой косой,

Большая, стройная, за мной

Следила, сидя под стеной;

Оцепенение мое

Стряхнув, я встретил взор ее:

Он черен был, блестящ и смел;

Он состраданием горел

Ко мне; как бы молился он.

Я понял: то — не сон!

Я жив, — и тело драть мое

Не будет жадно воронье!

Казачка, увидав, что я

Очнулся вдруг от забытья,

Мне улыбнулась. Я открыл

Глаза, сказать хотел, — нет сил;

Она стремит свой легкий шаг

И, палец приложа к губам,

Не говорить дает мне знак,

Пока оправлюсь так, что сам,

Без муки, волю дам словам;

Потом слегка мне руку жмет,

Подушку половчей кладет

И к двери на носках идет.

Чуть приоткрыла, шепчет в щель;

Я мягче голоса досель

Не слышал. Музыка была

В самих шагах ее; звала

Она кого-то, — нет их: спят.

Она сама выходит, взгляд

Мне кинув, знак подав, чтоб я

Не опасался, — что семья

Вся здесь; что все на зов придут;

Что только несколько минут

Ее не будет тут.

Ушла, — и хоть на краткий срок

Я все ж остался — одинок.

XX

«С отцом и с матерью тотчас

Она вошла… К чему рассказ

О прочем, — с той поры, что кров