Но мутно все, как сквозь стекло.

Я волн вблизи услышал плеск,

Звезд видел в небе смутный блеск;

Не сплю я: дикий конь плывет

В стремнине столь же диких вод!

Виясь, шумна и широка.

Неслась прекрасная река;

На стрежне мы; изо всех сил

Конь к берегу чужому плыл;

На миг я силы ощутил:

Мой обморок волною смыт,

И бодрость вновь она дарит

Рукам распухшим. Мощью полн,

Конь гордо бьется против волн,

Мы движемся вперед.

Вот наконец и берег тот

Как пристань предстает.

Но рад я не был: позади

Был страх, ждал ужас впереди,

И ночь — повсюду разлита.

Как долго длилась пытка та,

Не рассказать. Едва ль я знал.

Дышал я или не дышал.

XV

«Намокла грива; шерсть блестит,

Конь тяжко дышит, весь дрожит,

И все ж — достаточно ретив,

Чтоб взвиться на обрыв.

Мы наверху. Во тьме ночной

Вновь даль равнины неживой:

Опять простор, простор, простор

Как бездны в снах души больной

Захлестывает взор.

Кой-где вдали белеет блик,

Кой-где угрюмый куст возник

В туманных отблесках луны,

Встающей с правой стороны,

Но хоть бы малый след

Жилья означил лунный свет

В пустыне беспредельной, — нет!

Мелькни костер во тьме ночной

Нам путеводною звездой,

Болотный огонек в тени

Насмешкой надо мной блесни,

Нет! — И ему бы я был рад,

Лги он, обманывай, скользи:

Он бы уверил скорбный взгляд.

Что человек вблизи!

XVI

«В путь — вновь; но вяло, кое-как:

Уж нету дикой мощи той,

Весь в мыле, бег сменил на шаг

Конь истомленный мой.

Теперь и малое дитя

Им управляло бы шутя,

Но что мне пользы в том?

Он укрощен, но связан я,

А развяжись, — рука моя

Не справится с конем.

Я все ж попробовал опять

Тугие ремни разорвать,

Увы! не удалось:

Я лишь больней их на себе

В бесплодной затянул борьбе,

И бросить все пришлось.

Казалось, кончен дикий скок,

Но где предел? — еще далек!

Вот мглисто посветлел восток,

Как был рассвет тягуч!

Казалось, что сырая мгла,

Клубясь, темна и тяжела,

Навеки солнце облекла,

Пока багряный луч

Не бросил звезд бессильных ниц,

Затмив лучи их колесниц,

И с трона залил мир кругом

Своим единственным огнем.

XVII

«День встал. Клубясь, исчезла мгла,

И все ж — пустыня вкруг была,

Куда лишь глаз хватал. Зачем

Стремиться по просторам тем

Чрез поле, реку, лес? Там нет

Людей, — зверей нет! Хоть бы след

Копыт иль ног по целине,

Знак жизни! В тяжкой тишине

Сам воздух там застыл

Не слышен тонкий рог цикад,

Птиц — или нет, или молчат.

Шатаясь, из последних сил,