Они увидели, что женщина вдруг повернула голову и застыла. Казалось, она прислушивается. Потом поднялась и вышла в коридор. Она стояла там, и они словно чувствовали ее растерянность. Добродеев, прижав телефон к уху, приговаривал: да возьми же, черт подери! Возьми!

Майор Мельник был опером, с которым обоих связывали самые тесные… хотелось бы сказать, добрые, но язык не повернется, отношения. Между ними даже имело место некое негласное соперничество, в чем майор не признался бы даже под страхом смертной казни, равно как и в том, что время от времени прибегает к их помощи. Прибегать-то прибегает, но никогда не признает вклада… «вставленного фитиля», как выражался Монах, и всячески подчеркивает, что идеи у них завиральные, оперативного опыта ноль, а тот факт, что они заметили нечто, упущенное следствием, суть не что иное, как досадная случайность. Случайность! И вообще, не путайтесь под ногами, господа журналисты и путешественники, здоровее будете. Так-то оно так, но заходя в тупик, майор в беседе с Добродеевым совершенно случайно, разумеется, позволяет себе некие оперативные вбросы, которые Монах потом разжевывает с помощью серых клеточек.

– Майор! – закричал Добродеев, услышав бас майора. – Он может ее убить! Скорее!

– Леша, ты? Кто убьет и кого?

– Грабитель! Мы с Монахом выследили грабителя! Он в квартире напротив, и вернулась хозяйка! Скорее! Мы у Монаха, адрес ты знаешь!

– Сейчас буду. Не лезьте никуда. Сидите тихо.

– Он сейчас приедет, – сказал Добродеев. – Где она?

– Не вижу никого. Она вышла из гостиной, постояла в коридоре… Никого нет. По-моему, пошла в спальню, возможно, подумала, что муж там…

– Где же она сейчас? А он?

Они напряженно вглядывались в окна квартиры напротив. В гостиной горел свет, окна спальни были темными. Луч фонарика исчез. Вдруг они увидели мелькнувшую в коридоре тень.

– Ушел! – вскрикнул Добродеев. – Христофорыч, он ушел!

Оба вздрогнули, когда в дверь позвонили. Это был майор Мельник.

– Привет, бойцы! – приветствовал он открывшего ему Добродеева. – Вы чего в темноте?

– Сюда! – Добродеев схватил майора за руку. – Осторожнее!

– Пробки перегорели? Привет, Христофорыч. – Майор щелкнул зажигалкой. – Труба, никак? Подглядываете? Новое хобби?

– Привет, майор! Мы следим за грабителем. Вон, видишь, окна? Он шарился там с фонариком, вчера тоже. Хозяйка вернулась и застала…

– Ну и?.. Где они?

– Она была в гостиной, а он в спальне. Потом она вышла, кажется, услышала что-то. По идее, пошла в спальню, но свет там не зажегся. А он проскочил по коридору к выходу. Ты бы проверил, майор. Минут двадцать пять прошло…

– Муж вернулся! – вдруг выпалил Добродеев. – Вот он! Заходит в гостиную. Выходит!

– Ищет супругу, – сказал Монах. – Сейчас все узнаем…

Они увидели, что в спальне зажегся свет. Мужчина на миг застыл на пороге и, взмахнув руками, бросился в комнату и исчез.

– Упал на колени перед ее телом, – сказал Добродеев. – Она там! Лежит на полу! Он напал на нее! Неужели убил?

Ему никто не ответил. Они видели, как мужчина вскочил и выбежал из спальни.

– Сейчас позвонит в «Скорую», – сказал Монах. – Или в полицию. Майор, сделай что-нибудь! Дом номер шестнадцать, третий этаж, окна во двор!

– Я с тобой! – вызвался Добродеев.

Они ушли. Монах остался один. Он напряженно всматривался в окна дома напротив, но там не наблюдалось никакого движения. Мужчина неподвижно сидел на диване, напоминая статую. Пьеса, похоже, закончилась. Вернее, первый акт. С минуты на минуту появятся новые действующие лица…