Надеюсь, просто сработали привычки, вернулись страхи, ведь последние шесть лет тебя только использовали все подряд, ты просто не перестроился, снова чёртов рабский опыт.

Улыбается, кажется, расслабляется. «Прости», — шепчет. Да я что угодно тебе прощу, только пожалуйста, возвращайся в норму!

Душевая очень удобная, всякие обтекаемые выступы, которым я раньше не придавала значения. Впрочем, у них тут любой угол удобен и словно бы специально запроектирован на случай, если господам захочется удовольствие получить. Вот и получаем, исследуем наш дом, так сказать, с новой стороны.

Струи текут с потолка, Антер улыбается, подхватывает на руки. Обвиваю ногами, как я давно об этом мечтала, родной!

Бросает взгляд в зеркало, почти полностью убавляет свет. Снова надпись? Ничего, я приучу тебя не дёргаться от её вида, буду целовать, сколько понадобится!

Антер

Такое невероятное ощущение, не ждать издевательств и приказов, не ждать разрешения или наказания. Кажется, начинаю верить, что это было не на один раз и не случайно. А то мой внутренний паникёр всегда ожидает самого ужасного, что только можно вообразить.

Тали сидит у меня на коленях на кухне, едим. Неудобно, конечно, но удобно я много раз ел, а вот с ней на коленях — ни одного. Поэтому смеюсь, не могу сдержать свои руки, которым всё хочется её погладить и приласкать.

Какая же у неё, оказывается, растяжка! Нет, в следующий раз не отпущу одну в спортзал.

Сегодня постепенно начала отвечать на звонки, пересказывает историю — я у неё чуть ли не герой выхожу, так странно. Извиняется, оправдывается, жалуется.

— Как к госпоже Кларне съездила? — интересуюсь.

— Нормально, она сама говорила, в любое время. Пришлось устраивать мне индивидуальный сеанс. Убеждала, что это, скорее всего, случайность… Ну я же не могу ей не верить, — лукавая улыбка, ласковый взгляд. — От общих занятий отказалась, спихнула на приступ истерии и паники. Потом ещё Климу отправила сообщение, попросила присмотреть за Лайлой. А то её в номере не было. Нужно будет позвонить, чтобы вещи собрала и на корабле возвращалась.

— Загуляла? — смеюсь. Тали пожимает плечами:

— Клим написал, всё нормально.

Вдруг выстреливает мысль, прогоняя по телу леденящую волну. Замираю.

— Тали… — говорю осторожно.

— М-м? — мурлычет. Ощущаю, что язык не поворачивается. Но ведь рано или поздно она и сама вспомнит.

— Я же… не пользовался никакими контрацептивами, — сообщаю тихо, отвожу взгляд.

Она, конечно, ничего не говорила. Но ведь я тоже не подумал.

— Не бери в голову, — отвечает. — У меня чип-блокада.

Ничего себе. Смотрю на неё. Это значит… Она сразу хотела сделать из меня постельного? Или просто собиралась себе кого-то завести? Хотя, почему бы и нет.

— Антер, пожалуйста, не смотри так на меня, — произносит настороженно.

— Ты давно планировала сделать из меня постельного? — не удерживаюсь.

Тамалия

— Будешь так говорить, — сержусь, — продолжим после того, как твой чип удалим.

— Продолжим, — радостно соглашается. Как вот на него сердиться?

— Я поставила блокаду на всякий случай, перед поездкой на Тарин. Не было у меня никаких коварных планов. А вообще, — улыбаюсь, — твоё присутствие уже очень давно смущает моё спокойствие.

Обнимаю за шею, запускаю руку в волосы.

Раздаётся звонок коммуникатора, да уж, сегодня начала понемногу со всеми объясняться. Тщательно слежу, чтобы обойтись без резких перемен, лишнего ничего не показать, а то ещё заподозрят, что у нас тут прорыв в отношениях.

Система оповещает о звонке из полицейского участка острова Далгнеров. Встаю с коленей Антера, преодолевая сопротивление его рук, поправляю пеньюар, сажусь, чтобы видно было только меня.

— Как вы, госпожа? — интересуется та полицейская, что нас опрашивала.

— Нормально, — отвечаю таким тоном, дабы ни у кого не возникло сомнений, что совсем наоборот.