— Вот ты бестолочь, Арилинн! Как же ты любишь эти свои пафосно-злобные речи… «Это мое любимое занятие!..»- передразнила она воительницу.

— Должны же быть у человека интересы какие, — ухмыльнулась воительница. — Напугать идиота — что может быть лучше…

— Какая же она хорошенькая, — сказала лучница, пощекотав указательным пальцем щечку малышки, и надела на нее цепочку.

— Еще бы, — ласково улыбнулась воительница. — Она у меня всегда красивая. У нее ведь предки все такие…

— А ты точно уверена, что это Райлинн? — обеспокоенно спросила лучница. — Мало ли что у нее талисман наш…

— Нет, Лемира, ты меня удивляешь, — усмехнулась золотоглазая Арилинн. — Стала бы я так рисковать! Это Райлинн, вне всяких сомнений, — она подмигнула и прошептала:- Я же у Баас выпытала. А Баас меня любит, всегда любила…

— А куда нам теперь её девать? Мы же не можем взять ее с собой… туда… — светловолосая Лемира коротко указала глазами вверх.

— Ой, ну нет, конечно, как ты себе это представляешь! Я присмотрела для нее хорошую семью в соседнем мире… Ну, помнишь, тот странный мир, где не верят ни в магию, ни в богов. Там ее этот гад не достанет.

— А! Только как она вернётся? Она же не будет ничего знать…

— Когда придет время, она вернется домой. Я помогу. Буду приглядывать…

— Ох, Арин, не попало бы нам с тобой от Матери-Дану за самоуправство и вмешательство в дела смертных… Мало тебе прошлый раз досталось? — вздохнула Лемира.

— В прошлый раз я ее потеряла, — горько произнесла Арилинн. — Я думала, что потеряла ее навсегда… И теперь я никому не позволю отобрать ее у меня. И я не позволю ей быть несчастной. Я буду осторожна, не допущу прежней ошибки…

— Ладно, Арилинн, я-то всегда за тебя, как и все наши, — кивнула Лемира. — Давай отправляться, я тоже хочу посмотреть, что там за семья.

— На этот раз ты будешь жить долго-долго, доченька, — шепнула Арилинн крохотной девочке, смотрящей на нее чуть мерцающими разноцветными глазками.

Обе девушки исчезли. Только ущербная луна освещала пустую улицу города Гарвея.

Глава 1

Ни Гриэн

Ночное небо медленно кружилось. Каждый синяк на моём избитом палкой теле выводил собственную песенку боли. Весёленькое приключение, нечего сказать… Как же меня угораздило ввязаться в такую кошмарную историю, как?

Впрочем, чему удивляться? Всю жизнь мне не везло. Ну ни в чем, абсолютно ни в чем! Даже мимолетная удача, заключенная в том, что меня младенцем нескольких месяцев от роду взяли из детдома приёмные родители, даже это обернулось еще большим горем…

Небо кружилось вместе со всеми своими тысячами глаз-звёзд, складывающихся в чужие, незнакомые созвездия. Всё чужое, и я везде чужая. Даже эта странная женщина, встретившаяся мне здесь, даже она чужая, да и как может быть иначе?

Ведь это другой мир.

Я невезучая. Меня бросила собственная мать, оставила меня в пелёнках у порога чужих людей. Уже в семь лет я отказалась от утешительных грёз, кем была моя мама — принцессой, у которой меня украли злые люди. Не водится у нас принцесс, ага… Я ей просто была не нужна, уже тогда я поняла, что мечты — это ерунда, мне это доходчиво обьяснили дети постарше. Настолько доходчиво, что мне пришлось несколько дней отлёживаться на больничной койке, так мне досталось. После этого я стала драться смертным боем, чем заслужила устойчивое прилагательное «бешеная». Со мной боялись связываться даже старшие.

Краткие годы детства — настоящего детства — почти стёрлись детдомовскими запахами подгорелой каши и перекисшей капусты, наверное, эта вонь будет преследовать меня до конца жизни. Меня удочерили — была и в моей жизни толика счастья, та бездетная семья, что нашла меня на своем пороге. Они были добры ко мне, да что там, они были единственными, кто любил меня.