Романтический взгляд предполагает, что любовь и секс будут идти вровень. Мы по-настоящему готовы к браку, когда достаточно сильны, чтобы принять жизнь разочарований.

Мы должны признать, что супружеская измена не может быть реальным ответом, ведь никому не дано стать ее жертвой и не почувствовать себя пронзенным до основания. Одно бессмысленное приключение воистину имеет стойкое обыкновение все приводить к концу. Для жертв адюльтера невозможно осознать, что могло бы на самом деле твориться в голове партнеров во время «предательства», когда те на несколько часов сходились с людьми незнакомыми. Мы можем сколько угодно слушать, как они защищают себя, но в сердце своем уверены лишь в одном: они были одержимы стремлением унизить нас и любовь их испарилась до последней капли – наряду с доверием к ним. Настаивать на ином выводе все равно что спорить с прибоем.

Он готов к браку, потому что (в хороший день) счастлив учиться и не спешит учить.

К браку мы готовы тогда, когда признаем, что в ряде существенных областей жизни наши партнеры будут мудрее, разумнее и более зрелы, нежели мы. Мы должны бы желать учиться у них. Следует иметь в виду, сколько всего указывает на нас. И в другие моменты нам следует быть готовыми лепить самих себя по образцам самых лучших педагогов и доводить свои советы без крика или ожидания того, что другому это попросту известно. Только если бы мы были уже совершенными, можно было бы выбросить из головы мысли о взаимном обучении как не соответствующие любви.

Рабих с Кирстен готовы к браку, поскольку понимают (глубоко в душе), что они несовместимы.

В романтическом представлении о браке делается упор на нахождение «той» личности, под которой принято понимать ту или того, кто с симпатией относится к груде наших интересов и ценностей. В долгосрочной перспективе такой личности не существует. Мы слишком разнообразны и особенны. Длительной слаженности быть не может. Партнером, воистину лучше всего подходящим нам, является не тот, кто каким-то чудом вдруг во всем разделяет наш вкус, а тот, кто способен преодолевать различия во вкусах с умом и благосклонно. Не столько некое умозрительное представление о совершенной взаимодополняемости, сколько способность терпеливо сносить несходство – вот что является истинным признаком «той» личности. Совместимость – достижение любви, она не должна быть ее предпосылкой.

Рабих готов к браку, потому что пресытился большей частью повествований о любви, а еще потому, что версии любви, представляемые в фильмах и романах, крайне редко соответствуют тому, что ему теперь стало известно из прожитого опыта.

По шаблонам многих любовных историй, наши собственные подлинные отношения почти все ущербные и безрадостные. Нечего удивляться, что расставания и разводы так часто становятся неизбежными. Однако нам следует быть осторожными и не судить наши отношения по ожиданиям, навеянным нам зачастую обманчивым эстетическим способом. Вина лежит на искусстве, а не на жизни. Вместо того чтобы рвать связи, нам, возможно, необходимо поведать самим себе более точные истории – истории, которые не очень-то задерживаются на начале, которые не обещают нам полного понимания, которые стремятся обратить наши беды в норму и показать нам грустный и все же обнадеживающий путь по курсу любви.

Будущее

У Кирстен день рождения, и Рабих устроил так, чтобы они провели ночь в дико роскошном и дорогом отеле Нагорья. Оставив детей с кузиной Кирстен в Форт-Уильяме[52], они едут в замок девятнадцатого века. Там обещаны стены с зубцами и бойницами, пять звезд, обслуживание в номере, биллиардная, бассейн, французский ресторан и призрак. Дети открыто выразили свое недовольство. Эстер обвинила отца в том, что он портит матери день рождения.