На берегу Байкала с самого утра установилась прекрасная солнечная погода, потому Радек объявил новоземельцам о скором прибытии 'Орла'. Встречал биплан практически весь посёлок, к тому же многие были наслышаны о нём, ведь почти сорок ребят из Новоземельска были отправлены в Ангарск на его смотрины. Теперь же самолёт сам прилетел сюда. Тарахтенье биплана было слышно издалека, а поэтому успели собраться все, кто желал увидеть полёт 'Орла'. Люди обступили севший самолёт, с восторгом осматривая его. Погудина и Соколова сняли с крыла на руках и не сразу поставили наземь. Среди всеобщей радости только профессор Радек не выражал оной, стоя в отдалении, а потому Вячеслав не сразу его заметил. Однако едва он приблизился к Николаю, как тот, энергично пожав ему руку, сразу же потащил его в кабинет.

– Погоди, погоди! – рассмеявшись, проговорил Соколов, поглядывая на друга. – Ты мне последнее время решительно не нравишься!

Никогда прежде Вячеслав не видел профессора в таком непривычном для него состоянии. Внешне Радек был совершенно спокоен, но начальник понимал, за этим спокойствием скрывается сильнейшее эмоциональное напряжение. Николая выдавали глаза, к тому же…

– Да на наливочку, друг мой дорогой, приналёг? – удивлённо воскликнул Соколов. – Пойдём, самолёт посмотришь, пока оленью тягу не привели, а то утащат…

– Всё, ты закончил шутить? – совершенно непроницаемый взгляд профессора заставил товарища смолкнуть на полуслове.

– Так, – Соколов нахмурился и разом подобрался. – Хорошо, пошли, расскажешь, что с тобой стряслось из-за открытия аномалии.

– Посмотрим, что с тобой стрясётся, Слава, – не оборачиваясь, произнёс равнодушным тоном Николай, направляясь к раскрытым воротам посёлка.

Больше он ни слова не сказал, покуда не прошёл в свой кабинет и не опрокинул ещё одну стопочку ароматного напитка.

– Сядь, – учёный указал Соколову на обтянутое скрипучей кожей кресло. – А теперь слушай…

Вышло так, что после получаса разговора пришлось посылать жившую в доме Радека бабу Марфу в погреб за второй бутылочкой рябиновой наливки.

– Мой разум отказывается понимать все твои слова, – снова и снова повторял Соколов, покачивая головой. – Нет, я верю тебе, Николай, но… Это просто чертовщина какая-то!

– Для меня эта чертовщина началась в девяносто первом, – буркнул Радек.

– Это я уже понял и принял для себя, – поморщился Соколов, – все эти аномалии, переходы… Но это?! Сидят люди под водой и 'заряжают батарейки' от этих, как их там?

– Энергетические каналы…

– Ага, они самые. Да ещё люди им нужны, ишь! – начал прохаживаться Вячеслав, поглядывая на униформу, принесённую Радеком из подводной станции.

Профессор, нахохлившись, молча сидел в кресле с зажатым в ладони стаканчиком.

– Что ты сказал парням из наблюдательной группы? – остановился у окна Соколов.

– Ждать твоего решения, – проговорил профессор. – Понимают, что дело нечистое.

– Короче! Ты можешь сформулировать какие-то предварительные выводы, Николай? – изменившимся, резким и требовательным голосом спросил вдруг Вячеслав, глядя в глаза товарищу.

– Наверное, могу, – вздохнул тот. – Думаю, это именно те, кто устроил всю ту аномальную чертовщину на Новой Земле.

Вячеслав не выказал удивления, ожидая, что Радек продолжит. Вперив грустный взгляд в окно, Николай, проговорил:

– И даже понимаю, кто именно мог это сделать – например, Светлана Русакова.

– Почему она? – опешил Вячеслав. – Она же там главная?

– Это сейчас она старший контролёр, а семнадцать лет назад могла быть милым и улыбающимся младшим оператором, который случайно нажал не на ту клавишу.

– И это нажатие породило нас с тобой в этом мире? А потом и Сергиенко, Миронова и Матусевича? – невесело усмехнулся Соколов, наблюдая за мрачно кивающим другом. – Ну дела!