Вопрос и ответ (перевод Алексея Осипова) - Патрик Несс (2009)

– Только до определенной степени.

Он встал, прошел в дом. Вместе они отворили дверь.

Мистрис Койл одним взглядом вобрала открывшуюся ей сцену.

– Мне нужно поговорить с тобой, Деклан, – сказала она. – Наедине.

– Я уже говорил вам, мистрис. Я никуда не еду.

– Я здесь не за этим.

Лицо ее было жестким. Больше она ничего говорить не стала.

Деклан попытался взять ее измором, дождаться, чтобы она продолжила первой, но этот фокус с мистрис Койл еще никому не удавался.

Он посмотрел на Ти, снова на мистрис Койл.

– Она здесь будет в безопасности? – спросил он.

– Как где угодно еще.

То есть не особенно, показала Ти.

– Если бы то, что вы двое планируете, не было так монументально глупо, – сказала мистрис, – я бы сказала, что в остальном вы проявляете недюжинный ум. Пойдем со мной, – велела она Деклану.

Иди, показала Ти. Все будет хорошо.

Деклан помедлил минутку, потом шагнул через порог и потопал следом за мистрис…

…которая вдруг остановилась, развернулась и придержала готовую захлопнуться дверь.

– Не показывайся на глаза, – сказала она Ти. – Сиди внутри и читай, раз уж ты так это дело любишь.

В Шуме у Деклана забулькали вопросы, но она уже шла по тропинке прочь, бросив ему через плечо:

– Ты идешь или как?

– Мы куда? – спросил Деклан через несколько минут.

– А куда, по-твоему? – буркнула мистрис Койл, хватаясь за ветку дерева.

Они ушли уже довольно далеко в холмы, стеной ограждавшие город со стороны, противоположной океану. Главная дорога покорно следовала за рекой – вверх по течению обратно в Убежище, но в лес вела куча тропок поменьше. Ими пользовались охотники обоих племен. Мистрис Койл лезла вверх по самому крутому из склонов, пока они не оказались на вершине, откуда открывался вид на неопрятную кучу городских домишек: магазин, одна штука, церковь, одна штука, жалкая площаденка, изображавшая ту, что побольше, в Убежище, – и океанская беспредельность за ними, на север, юг и восток, докуда хватало глаз (не метафора), словно их клочок берега – последняя ступенька мира, за которой только вечность.

– Вы вроде как пытаетесь увести меня из города как можно дальше, – заметил Деклан.

Она уселась меж корней низкорослого деревца.

– Я повторю тебе мою предыдущую мысль: не будь ты такой непроходимо тупой, вполне мог бы сойти за умного.

– Я не брошу ее, мистрис. Не знаю даже, смог ли, если бы захотел.

Она испустила раздраженный вздох.

– Ты правда думаешь, что до сих пор ничего подобного не случалось, Деклан? Неужели ты полагаешь, что за всю короткую историю этого долбаного мира человек и спакл ни разу не оказывались друг другу более интересны, чем допускают приличия?

– Вы хотите сказать…

– Когда ты сводишь вместе кучу народа, неважно, насколько разного, природа то и дело подкидывает сюрпризы. А теперь отгадай, сколько таких раскладов закончилось счастливо.

Он не ответил, чем, по-видимому, заслужил ее одобрение.

– Я притащила тебя сюда, чтобы поговорить. – Голос ее был тверже любой скалы на пути чего бы там ни было. – И мне совершенно не нужно, чтобы по ходу беседы кто-нибудь слушал твой Шум. – Она обхватила себя руками: всхолодало. – У нас и так достаточно неприятностей.

– О чем вы хотели поговорить? – только и спросил он.

Она сидела в тени, в глазах мало что отражалось… но будь у нее только Шум, там было бы что почитать.

– Есть новости, Деклан, – сказала она. – И новости скверные.

Он с трудом проглотил слюну.

– Расскажите.

Она кивнула – почти незаметно в сумерках.

– Покинувшая сегодня Горизонт группа в Убежище так и не прибыла.

Он подождал, но продолжать она, кажется, не собиралась.

А потом до него дошло.

– Мама? Что с моей мамой?

– Все очень плохо, Деклан. Даже хуже, чем о том постоянно воет Эли Пинчин.

– Что с моей мамой?!