— Заткнись, — отвечает глухо, прикрывая лицо ладонями. Сдавленно стонет, протирая глаза, и фыркает, сплевывая попавший в рот песок; сгибает одну ногу в колене, пытаясь сесть, пальцами отряхивая лицо.

— Пойду лошадей привяжу, — ухмыляюсь, рассматривая ее обильно присыпанные грязно-желтым песком волосы. — А ты пока поваляйся.

— Ника! Ну, поздоровайся с Раза! — Голос Яковы звучит так, словно она на пределе.

Оборачиваюсь, наблюдая, как она безуспешно борется с завалившейся вниз дочкой. Красивое платье задралось, открыв взгляду розовые девчачьи панталоны, худые ножки болтаются в воздухе в окружении пышных кружев.

— Все нормально, Якова. Не нужно, — произношу немного растерянно. Чувствую необъяснимую неловкость от обязательного ко мне подобострастного отношения, которое требуют от ребенка. Сколько бы раз я ни просил Якову оставить эту затею — она непреклонна.

Поднимаю взгляд, наблюдая машущего нам Зеффа. Стоит в отдалении, в руке, конечно, початая бутыль. За спиной его вижу склоненные над костром фигуры, несомненно, Рам и Кену. Колдуют над пламенем, не оставляя привычек дозорных. Вижу светлые волосы сидящей близ костра девушки и ощущаю, как внутри поднимается тепло. Оно весенним солнцем касается кожи.

Так много света. Ярко. Так ярко, что чувствую себя почти грязным.

Когда-то давно этот чуждый и непонятный мне свет привлек и заставил кардинально повернуть свою жизнь. Я бросил вызов лидеру Дэни, не желавшему расставаться со своей красивой игрушкой. Не мог поступить иначе, потому что увидел за пьянящими взор чертами настоящее сокровище. Сокровище, которое тускло блестело среди грязи, в которую его щедро окунул вожак, ставший не тем, кто несет защиту, а тем, кто причиняет боль.

Я бросил вызов и победил.

Она стала моей Второй. И свет стекал по ней, путаясь в гладких волосах, скользя по смуглой коже, отражаясь бликами на моей черной куртке.

Благодаря ей никогда не забываю, кто я на самом деле, ведь моя собственная тьма рядом с ней становится чернее.

Цепляюсь за образ Дэни, киваю Якове, растягивая на губах жалкое подобие улыбки. Покидаю ее, оставляя в одиночку бороться с веселящейся дочерью.

Подхожу к Зеффу, неодобрительно покачивая головой. Лишь машет рукой, но взгляд уводит в сторону, попутно забирая поводья фыркающих лошадей.

Пьет много, но слушать никого не желает, а вину за собой знает. Вижу это по его глазам, когда он, будучи навеселе, с тоской смотрит на свою маленькую дочку.

— Ща все сделаю, командир, — заверяет Зефф, размахивая в воздухе бутылью. — Прошу к костру, мясо почти готово. Парни, налейте наместнику, в конце концов!

Суета вокруг меня утомляет, но я принимаю ее снисходительно. Так проще всем вокруг. Роли давно расписаны, реплики заучены наизусть. Достаточно только не отклонятся от сценария.

Принимаю из рук Кену кружку, наполненную мутной жидкостью явно из запасов Зеффа. Коротко благодарю и присаживаюсь на теплый, торчащий из песка камень.

Дэни улыбается и поворачивается ко мне. Сидит рядом на поваленном с шершавой корой бревне. Протягивает руку и накрывает мою ладонь своей, чуть сжимая пальцы. На запястье ярко сверкает широкий и очень дорогой золотой браслет.

Раздражение кажется ничтожной пташкой, что клюет мою плоть, — мелкие уколы боли пока еще терпимы.

— Я рада, что ты пришел. Вэл все-таки удалось тебя вытащить. — Темные глаза лучатся.

Приподнимаю брови, оценивающим взглядом окидывая ее с ног до головы.

— Не смотри так, и сама знаю, что прекрасна, — открыто и откровенно дразнится.

Оба понимаем — это не более чем приятная игра, не несущая в себе ровным счетом ничего, кроме шанса уделить друг другу немного былой нежности.

Я всегда буду ее лидером, а она моим человеком, несравнимо более близким, чем все остальные. И общаться так с невинной, но дразнящей подоплекой могу лишь с ней.

Она знает меня таким, какой я есть. Как знал и Кара.