Невозможно было понять, жива ли она. В нескольких сантиметрах от головы Натанаэля пролетела пуля. Где-то в толпе стояла Веритэ и пристально смотрела на него. Кто-то кому-то что-то кричал. Фиори схватил человека и отбросил его от себя, как если бы тот ничего не весил. Металлическая лесенка, которая всё еще удерживала дирижабль, скрипнула и упала. Аэростат тут же набрал высоту. Снизу начали обстреливать корзину, но она была уже далеко от земли. Со страшным скрежетом дирижабль вылетел из ангара. В кабину ворвался холодный ветер, хлестнув Натанаэля по лицу и вернув ему ясность мысли. Текли слезы, и он ничего не мог сделать, чтобы остановить их. Подмастерье подошел к управительнице, сидевшей на полу. Она оторвала край платья, чтобы сделать себе повязку. Лицо ее было смертельно бледным. Она истекала кровью.

– Управительница!

– Мотор, – шепотом ответила она. – Запускай мотор!

Он вскочил на ноги. Прямо под ними ангар стремительно уменьшался в размерах, а дирижабль сносило ветром. Натанаэль нажал на рычаг. Аэростат покачнулся и задрожал, раздался глухой рокот, пропеллеры ожили. Подмастерье наугад повернул штурвал и вновь подошел к управительнице. В кабине гулял ветер. Дверь заклинило, ее невозможно было прикрыть. Он очень быстро замерз.

– Надо отойти подальше, – сказал он управительнице.

Она покачала головой. Ее дыхание было неровным и быстрым, она зажимала руками рану. Лицо исказилось от боли.

– Слишком поздно. Иди сюда.

Он сел рядом с ней и прикрыл ее курткой. У нее посинели губы.

– Как я могу тебе помочь? – спросил он в смятении.

– Послушай меня… Я кое-что должна была тебе рассказать… Ее замутило. Она закрыла глаза.

Натанаэль подумал, что Кровавые братья напали на город, что Кармина теперь, возможно, мертва, а он сам находится на уровне трехсот метров от земли с управительницей, истекающей кровью. Можно ли представить что-то более трагичное? Мишель открыла глаза.

– Ты должен меня выслушать, – повторила она. – Я рада, что ты сейчас здесь. Луи д’Омбревиль, возможно, был прав. Надо всеми нами висит меч судьбы. Я наблюдала за тобой во время Игр. В аэростате на кладбище была я. Я не смогла устоять перед искушением. Я так хотела посмотреть, на кого ты похож. Ты смелый.

– Что ты говоришь?

– Ты родился в башне… Об этом никто не знал. Ни Гюстав, ни… Макс… только старая кормилица. Я дождалась, пока тебе исполнится год. Потом я отдала тебя в интернат. Я хотела, чтобы ты жил.

– Что? – тихо переспросил Натанаэль. Какая-то бессмыслица. Она бредит от боли.

– Послушай… Я расскажу тебе всё… с самого начала…

* * *

Аэростат пролетел над башней Верна, стеклянными крышами и апартаментами, погруженными в темноту, затем поднялся еще выше над Лариспемом. В то же мгновение в тюремном дворике Птит Рокет Либертэ посмотрела наверх и увидела над собой гигантскую тень. Она застыла на месте. Ее охватили дурные предчувствия.

– Эй ты, террористка! Быстрее!

Стражник, идущий впереди, потянул за цепи, которые сковывали ей руки. Либертэ повиновалась и пошла к камере. Кармина, Натанаэль, Синабр и даже управительница… все бросили ее на произвол судьбы. Единственным утешением была книга д’Омбревиля, которую удалось пронести в подкладке куртки. Еще одна странность судьбы. Идти ко дну ей придется в компании самого знатного человека Лариспема. Стражники провели ее по холодному дурно пахнущему коридору и толкнули в тесную камеру. Один из них плюнул ей под ноги.

– Хотела провести каникулы в Лариспеме, Сестра крови? Бык разрешил тебе остаться!

Они захлопнули дверь и ушли. Дирижабль достиг пределов города, пересек крепостные валы и оказался на французской стороне. «Дух Коммуны» покинул Лариспем.

Секретный шифр

Если у вас, как у Луи д’Омбревиля, есть тайна, которую вы хотите скрыть, можно ее зашифровать!