Хорошее настроение медленно, но верно покидало княжну. Дернуло ее отправиться сюда вместе с мужем!

— Что тебе надо, Саймон?

— Алекса… Привет, — опустив глаза в землю, он неуверенно вышел из-за своего укрытия.

— Ближе к делу, — как можно более холодно произнесла она, хотя внутри все буквально сжалось.

На мгновение она вновь ощутила себя загнанной в ловушку, как в тот день, когда думала, что потеряла отца. Несмотря на все, что произошло, несмотря на все достижения, искусство магии и высокий статус, та испуганная Алекса, которую избивал жених — все еще жила внутри нее.

— Я… хотел просить о помощи, — почти неслышно пробормотал Саймон.

— Меня? — девушка не удержалась и рассмеялась в голос. — Ты же понимаешь, Саймон, что я последний человек на этой земле, кто будет тебе помогать?

Она выразительно приподняла брови, как это делал иногда Альдар, когда был недоволен. Судя по тому, как дернулся бывший жених — жест получился отменный.

— Кроме тебя, никто не может… — он вдруг опустился перед ней на колени и посмотрел прямо в глаза. — Ну хочешь, я унижусь? Да я туфли твои целовать готов, Алекса…

И не давая ей опомниться, он уже пополз по земле на коленях, вытягивая шею, явно с целью исполнить свое предложение.

Княжна несколько секунд ошарашенно наблюдала за ним и очнулась лишь тогда, когда руки Саймона коснулись ее ног, а голова опустилась вниз.

— Ты спятил? — крикнула она, отскакивая в сторону. — Не смей даже туфли мои трогать! Не приближайся!

— Алекса… — раскачиваясь из стороны в сторону, он запустил руки в волосы и потянул вниз.

Выглядело это и впрямь не слишком здорОво. Может быть, оледенение плохо сказалось на его умственных способностях? Всеблагая Мать призывала помогать сирым и убогим.

Вздохнув, девушка все же спросила:

— Что тебе нужно?

— Ты мне поможешь? — с отчаянной надеждой спросил мужчина.

— Просто скажи, что это, — не то, чтобы она собиралась помогать ему, но после того, что она сейчас увидела, становилось как минимум интересно.

Что могло заставить гордого и властного человека, каким она помнила своего бывшего жениха, пресмыкаться на коленях перед той, кого он сам не так давно с большим наслаждением избивал?

— Когда Ледяной разморозил меня… он сделал это не полностью.

— Как это «не полностью»? — не сразу поняла Алекса, но стоило Саймону опустить взгляд на ширинку собственных брюк, как до нее тут же дошел смысл его слов.

— Я больше не могу быть с женщинами. Не могу зачать ребенка. Если отец узнает об этом, он снова откажется от меня. Ведь весь смысл признать меня был в том, чтобы я смог продолжить его род за пределами страны. А зачем ему бракованный бастард?!

Если он надеялся разжалобить Александрину своей пламенной речью — то ему не удалось. Княжна лишь усмехнулась поступку мужа. Ведь когда Ледяной возвращал Саймона к жизни, то считал, что Алекса все еще влюблена в бывшего жениха. Должно быть, это была небольшая страховка с его стороны, на тот случай, если это окажется правдой.

Впрочем, против такого хода она абсолютно ничего не имела.

— Алекса… Я поступил отвратительно. Когда было решено разыграть смерть твоего отца, все было очень шатко. Нужно было подкупить стольких людей, столько всего предусмотреть. А потом еще и ты с подозрениями в убийстве… Я вышел из себя, признаю. Наговорил лишнего… — принялся оправдываться Саймон.

— Ты ударил меня! Обещал убить Кевина и маму!

— Ну так планировалось ведь инсценировать еще смерть твоего брата и матери. Я кое-что принял… для храбрости. Было то, что шло не по плану, и я сорвался… Это твой отец был против, чтобы сказать тебе правду!

— Ты считаешь, все это тебя оправдывает? — горько спросила Алекса, вспоминая тот день.

Что бы ее ждало рядом с этим человеком, если бы не Альдар? Сколько бы раз он так «срывался» на ней, когда что-нибудь «шло не по плану»?