— Ты ведь не жестока. И я слышал, что ты сама беременна. Разве справедливо лишать кого-то возможности иметь собственное дитя? — во

взгляде Саймона была настоящая звериная тоска, и Алекса, и без того в последнее время излишне эмоциональная, не смогла не почувствовать к нему немного жалости.

— Говоришь, туфли целовать готов? — задумчиво произнесла она. — А что-нибудь полезное сможешь сделать?

— Все что угодно! — он часто-часто закивал, напоминая прибившуюся дворовую собаку.

— Ты ведь хотел попасть в правящие круги Вертморта? Думаю, у Лантарии и сейчас осталось полно шпионов в Совете.

— Да, я знаю всех! Только скажи, и их имена и титулы…

— Мне нет дела до их имен, — перебила его Алекса, показывая, что не закончила. — Сейчас Ветморт обезглавлен, в стране бушует пламя восстаний. Люди устали от непомерных налогов и нищеты. Если хочешь заслужить мое прощение и вернуть себе способность к деторождению, то помоги восстановить страну. Сделай так, чтобы людям в ней жилось хорошо. Войди в Совет, возьми руководство в свои руки и подними Вертморт с колен. Дай людям крышу над головой, работу. И не только в столице, хотя начинать надо, разумеется, с нее, но повсеместно. Если ты сможешь это сделать, то я признаю, что ты не безнадёжен и стоишь того, чтобы продлить свой род в веках. А нет… что ж, возможно твое семя просто слишком гнилое, чтобы давать ему шанс.

Саймон испуганно смотрел на нее, его грудь часто вздымалась. О чем он думал сейчас? Оценивал грядущий фронт работ? Или же понимал, что ему ни за что не справиться?

— И да. Если я узнаю… а я узнаю, если это случится, что ты еще раз «сорвался» на том, кто слабее тебя… То сделке конец, — добавила она с удовлетворённой улыбкой.

Разумеется, она не собиралась следить за третьим принцем, но будет не лишним, если он станет держать себя в руках. Может быть, сначала это будет из страха все испортить, и кто знает, выйдет ли, чтобы сдерживаться вошло у него в привычку?

— Я… согласен, — тяжело сглотнул он, облизывая губы.

— Тогда не понимаю, почему ты еще здесь, — усмехнулась она. — Дел у тебя теперь по горло.

Торопливо поднявшись с колен, мужчина поколебался, словно хотел подойти, но в итоге просто кивнул и скрылся за теми же кустами, из-за которых пришел.

Посмотрев ему вслед, Алекса поняла, что наконец перестала бояться. Она действительно изменилась, и что бы ни случилось с ней в будущем, она не позволит сделать из себя жертву.

— Когда почувствовал этого отморозка рядом с тобой, думал, весь дворец разом выморожу, — услышала она за спиной родной голос.

— И почему же не вмешался? — Алекса обернулась и тут же оказалась у мужа в объятиях.

— Если бы он попытался что-нибудь сделать… или сказать то, что тебя бы расстроило — это был бы последний в его жизни поступок, — привычно пожал плечами Ледяной. — Но я ревнивый дурак, ты же знаешь…

— Ты все еще думаешь, что я могу его любить?

— Из вашего разговора я понял, что это не так. Я не безнадежен, — муж наклонился к ее шее, ласково прикусив мочку уха. — Но это не значит, что я перестану тебя ревновать. Разумеется, не к этому ничтожеству…

— Ревновать? Владетель льда и снега, всемогущий дракон, повелевающий стихией, считает, что я когда-нибудь выберу кого-то, кроме него? — нежные покусывания чередовались с поцелуями, становясь все более откровенными и настойчивыми.

— Я до сих пор не понимаю, как мне могло настолько повезти с тобой, — почти неслышно прошептал Альдар. — Я бесконечно люблю тебя.

— И я… — она не успела договорить, как мир вокруг закружился в снежном вихре, перенося их из летнего сада в собственную спальню.

Позади стояла огромная мягкая кровать, но Ледяной, стоило им оказаться дома, приподнял Алексу за бедра и жадно прижал к себе, словно не мог насытиться.

— Быстро же ты закончил свои дела… — прошептала княжна.